Грузооборот морских портов России устойчиво снижается с начала года, при этом меняется его структура: сокращается перевалка угля на фоне роста контейнерооборота, а также экспорта зерна и минудобрений. Эксперты отмечают, что существенное влияние на внешнюю торговлю России оказывают вторичные санкции и проблемы с платежами, но последние данные говорят о том, что они постепенно решаются.
По данным Ассоциации морских торговых портов России (АСОП), грузооборот морских портов России за январь — апрель 2024 года уменьшился на 4,3%, в сравнении с аналогичным периодом прошлого года, что уже сформировало устойчивый понижательный тренд, наблюдающийся с начала года. Его причины можно разделить на внутренние, связанные с проблемами логистики и «узкими местами» на транспортной инфраструктуре, и внешними, вызванными санкционным давлением, ситуацией на мировых товарных рынках и проблемами с взаиморасчетами.
Если посмотреть на структуру грузооборота, то она меняется по сравнению с предыдущим годом: доля угля падает, в то время как зерна и минудобрений — растет.
Цены на уголь в мире после взлета 2022 года столь же стремительно перешли к снижению и в настоящее время находятся на уровнях осени 2021 года. Такая динамика была связана с шоковым повышением цен на газ в Европе в 2022 году и, как следствие, — ростом спроса на уголь. В дальнейшем, когда европейцы решили проблему с газом, а цены пошли вниз, упал и спрос на уголь, и, соответственно, — его цена в мире. На перевалку угля в морских портах оказали влияние и внутренние причины, связанные с логистикой. Ввиду того, что спрос на российский уголь сместился из Европы в страны Азии и глобального Юга, востребован оказался южный маршрут, что привело к перегрузке железных дорог на южном направлении (при том, что приоритет отдается перевозке пассажиров и спецгрузов), а также к спорам между грузоотправителями и стивидорами.
Что касается экспорта российского зерна, то здесь ситуация выглядит неплохо. По данным Российского зернового союза, логистические мощности позволяют экспортировать до 7 млн тонн в месяц, то есть проблем в этой части возникнуть не должно. Более того, Россия успешно осваивает новые рынки: например, ей удалось потеснить французское зерно в Алжире, о чем более подробно мы писали ранее. Из негативного можно отметить заморозки, наблюдавшиеся в начале мая, которые привели к снижению прогнозов производства зерна в этом году. Кроме того, Китай не допускал российскую озимую пшеницу на свой рынок, пытаясь (по мнению Российского зернового союза) договориться о более выгодных для себя условиях поставок.
Отметим, что мировые цены на пшеницу во многом повторяли ситуацию с ценами на уголь: после взлета 2022 года они пошли вниз, однако с марта этого года довольно активно растут. Кроме того, российскому экспорту на пользу пошел отказ от т. н. «зерновой сделки».
По мнению аналитиков рынка, российские минудобрения являются наиболее конкурентоспособными на мировом рынке по себестоимости производства. Рост перевалки минудобрений во многом связан с развитием соответствующих мощностей в порту Усть-Луга, однако основной спрос на них ожидается в странах глобального Юга. Поэтому для их экспорта также особый интерес представляют порты Южного бассейна, где создаются соответствующие мощности. Так, компания ОТЭКО активно развивает новый перевалочный комплекс в Тамани, предназначенный в том числе для экспорта минудобрений. Там же ведутся работы по созданию самого крупного в мире склада для хранения этого вида груза. Впрочем, мощности для перевалки удобрений востребованы не только на Юге и Северо-Западе, но и в Мурманской области, где имеется прямой выход в Мировой океан без необходимости прохождения Черноморских или Балтийских проливов. В регионе развивается перевалка через «Мурманский балкерный терминал», имеются и другие перспективные проекты. Кроме того, в апреле было подписано соглашение о строительстве порта в Мурманской области для перевалки грузов из Белоруссии, в первую очередь калийных удобрений.
Также, порт Архангельск был включен в перечень пунктов пропуска через госграницу России для экспорта удобрений: на территории порта располагается морской терминал ООО «Архангельский морской торговый порт», который имеет технологическую возможность, лицензии и разрешения для перевалки аммиачной селитры.
Наконец, на Дальнем Востоке до сих пор нет специализированных мощностей для перевалки минудобрений: срок запуска первого такого терминала (Находкинского завода минеральных удобрений) запланирован на 2025 год.
Если же говорить о контейнерах, то ситуация с ними выглядит неплохо: по данным за первый квартал, в TEU прирост контейнерооборота составил почти 17%, причем во многом за счет восстановления перевалки в Балтийском бассейне (+97,4%) и стабильного роста в Азово-Черноморском бассейне (+7,3%). Это объясняется активной заменой ушедших западных линий азиатскими и отечественными, а также перегрузкой железнодорожных подходов к портам Дальнего Востока (Deep Sea маршруты из АТР запускаются на Северо-Запад и Юг в качестве альтернативы железнодорожной инфраструктуре).
Какие внешние факторы оказывают давление на российскую внешнюю торговлю? В первую очередь речь идет о вторичных санкциях и проблемах со взаиморасчетами. Например, по всем прогнозам Индия является наиболее перспективным рынком для экспорта российского угля — и не только. Однако взаиморасчеты в рупиях приводят к «зависанию» средств внутри Индии, поскольку рупия не является свободно конвертируемой валютой и правительство этой страны не заинтересовано в том, чтобы делать ее таковой, опасаясь дестабилизации финансовой системы вследствие ожидаемой в этом случае быстрой девальвации. А пользоваться российским рублем также не представляется возможным ввиду того, что Россия экспортирует в Индию существенно большие объемы товаров, чем импортирует из Индии. Соответственно, средства, вырученные за поставки в Индию, приходится тратить внутри самой же Индии, например, вкладывая в акции индийских компаний или инвестируя в ее инфраструктуру. Разумеется, это создает определенные проблемы для российских экспортеров, фактически лишая их валютной выручки и «живых» денег. Одним из решений проблемы с торговлей с Индией может стать вложение «зависших» рупий в создание востребованных для самой России предприятий на территории этой страны. Это позволит, с одной стороны, выправить торговый баланс во взаимной торговле, а с другой — решить острую проблему дефицита кадров, наблюдающуюся в России. Но пока ситуация такова, какова она есть.
С другими ключевыми торговыми партнерами России — Китаем и Турцией — также возникают сложности во взаиморасчетах из-за вторичных санкций.
 Руководитель отдела макроэкономического анализа ФГ «Финам» Ольга Беленькая:«Наиболее чувствительно для России сокращение импорта со стороны крупнейшего внешнеторгового партнера — Китая. По данным китайской внешнеторговой статистики, в марте экспорт из Китая в Россию упал почти на 16% год к году, в апреле сокращение продолжилось и чуть замедлилось — до 13% год к году. Официальные представители США усиливают давление на Китай, угрожая вторичными санкциями против китайских компаний и банков в случае их поддержки российского ВПК. Экспорт в Россию из Турции в I квартале 2024 года сократился еще сильнее — на 33,7% год к году… Данные ФТС показали, что крупнейшая статья российского импорта (машины, оборудование, транспортные средства и другие товары), на которую приходится почти 50% всей стоимости импорта, сократилась в I квартале на 4,7% год к году, причем обвальное падение случилось в марте (−19% год к году)». |
Ольга Беленькая отмечает, что после того, как в декабре прошлого года в США вступил в силу указ, позволяющий вводить меры против иностранных банков, помогающих проводить транзакции подсанкционным лицам из России, банки Китая, Турции, ОАЭ стали дольше и пристальнее проверять платежи из России и в Россию, чаще отказывать в их проведении.
По данным СМИ, в конце марта платежи из России перестали принимать ICBC, China Construction Bank (CCB), Bank of China, China Citic Bank, Industrial Bank и Bank of Taizhou.
Тем не менее последние данные говорят о том, что проблема с этим постепенно решается: предварительные данные ЦБ за апрель показали, что темпы сокращения импорта замедлились — до −6,9% год к году после −18,2% год к году в марте.
«Можно предположить, что бизнес ищет способы обхода ограничений с расчетами, хотя ценой этих решений может стать дополнительный рост издержек и увеличение сроков поставок», — говорит Ольга Беленькая.
Подводя итог, можно сказать, что, по крайней мере, в текущем году геополитика будет оказывать ключевое влияние на динамику внешней торговли. Обходные пути для транзакций будут найдены, однако издержки также возрастут. А чтобы их снизить, необходимо продолжать «расшивать» «узкие места» на транспортной инфраструктуре: увеличивать пропускную способность железных дорог на наиболее востребованных направлениях, развивать и строить глубоководные специализированные терминалы.
